Муниципальное общеобразовательное учреждение
Тхоревская основная общеобразовательная
Каменского муниципального района
Воронежской области
Реферат
Село Тхоревка
в годы оккупации
Выполнил ученик 9 класса
Середин Дмитрий
Руководитель
учитель истории
Свистунова Л. И.
Тхоревка 2012 г.
ПЛАН
1. Тхоревка и Великая Отечественная война.
2. Начало оккупации.
1. Установление немецкого порядка.
2. Связь с партизанским отрядом «За
Родину».
3. Женщины в годы войны.
4. Дети села в годы оккупации.
3. Острогожско – Россошанская операция
17 января 2012 года. Над селом мирное небо уже 67 лет.
Как бы не отдалялись те трагические военные годы в глубь истории, в мыслях односельчан всплывают эпизоды тех суровых лет войны. Люди жили в оккупации, были оторваны от всего мира, жили под страхом. Вспоминают, как хотелось узнать, где же наши, когда придут?. Не было ни радио, ни газет, не было писем с фрон-та от ушедших в 1941 году.
Война… Она забрала на фронт мужей, братьев, сыновей. Из села Тхоревка на фронт ушло 287 человек. 127 не дожили до светлых дней Победы, не вернулись домой.
С первого дня войны район был объявлен на военном по-ложении. Перед жителями стояла задача оказания всемерной по-мощи фронту, проведения мобилизации людей в армию и пере-стройки всей работы на военный лад.
В июне 1942 года враги пришли в село. Это были немцы, мадьяры, итальянцы, финны, чехи. Наши войска отступали в район Стояновской горы. 15 июня 1942 года вечером немецкие конные тыловые обозы с различной военной амуницией и продовольствием вступили в село.
К концу июня в селе расположилась танковая часть, маши-ны крытые и обычные грузовые, мотоциклы (около 100) и просто-яли до января 1943 года.
С приходом фашистов жизнь в селе переменилась. Взрос-лое население жило напряженно, поскольку никто не знал, что ждет каждого через день или даже минуту.
Что делали во время оккупации?
В домах хозяйничали фашисты. (мадьяры, немцы, итальян-цы; финны были не долго). Тащили из погребов сало, молоко, стреляли по домам из автоматов, как по мишеням, тащили кур, яй-ца. Оставшееся в селе местное население ютилось в землянках, в погребах, сараях.
Многие жители села жили со своими семьями у других жи-телей села. За это время все люди села сблизились, стали родными в полном смысле этого слова. Старались помощь общему горю. Сплотила их общая беда – война.
Мария Яковлевна Партолина рассказывала, что немцы и мадьяры были добрее, чем финны и итальянцы. Немцы даже свих наказывали за то, что они брали без разрешения продукты у селян. Детей не обижали, помогали, с работ отправляли тех, у кого пло-хая одежда. В селе в это время было 102 мальчика и 55 девочек.
Фашисты были почти в каждой хате, они также заняли зда-ние школы, которое находилось возле кладбища. Во время оккупа-ции села школа не работала, а начала работать только после от-ступления немцев к весне 1943 года.
Недалеко от села был овраг, там иногда появлялись парти-заны, т. к. с июля 1942 года на территории района действовал пар-тизанский отряд «За Родину». Они приходили в село за едой, оде-ждой, оружием, информацией о немцах и их дальнейших планах. Романенко Иван Александрович, рискуя жизнью, воровал у мадьяр одежду, обувь и передавал партизанам. Встречался с ними в овра-ге, который ведет к селу Карпенково. Они приходили также на разведку, чтобы собирать необходимую информацию для Красной Армии. Им помогали Шереметов Т. Н., Краснобородько С. А. Сначала они заходили в село Карпенково, а затем в Тхоревку. Об-резали провода связи, получали сведения о количестве немецких солдат, которые двигались на Сталинград.
Бровченко Марии Иосифовне вспоминается случай. Хотели немцы отметить новый год (Рождество – в декабре). Поставили ел-ку. Но встретить его не успели – помешали партизаны.
Женщинам и детям больше всего запомнилась зима 1942 года, лютая, морозная, холодная, голодная. Снега много навалило. Гоняли женщин и подростков на расчистку дорог. За опоздание, за не явку били, иногда даже расстреливали. Жили под большим страхом.
Женщины копали траншеи, ямы под гаражи, блиндажи. Под дулами автоматов рыли канониры, т. к. танковая часть про-стояла в селе до января 1943 года. Гоняли женщин и подростков на строительство Острогожской автострады. Вспоминается жите-лям, которые были в оккупации, разное. Хотя годы идут, но война не забывается. (Воспоминание Краснобородько С. А. )
Вот один случай рассказывает Краснобородько Варвара Васильевна. «Однажды она не могла идти на расчистки. Ее искали мадьяры. Она упала к ногам матери со словами: «За что бог нас карает?» Пришел мадьяр, дал ей хлеба, иконку и бумажку, на ко-торой написал, чтобы ее не били. На работу потом она ходила, но ее никто не обижал. За отказ работать, за подозрение расстрелива-ли». Из воспоминаний Варвары Васильевны: «Чуть под расстрел не попала. Однажды вечером пошла в погреб за картошкой. На-брала, несу назад, домой. Немцы встречают:
- Кому картошка? Партизанам?
- Нет, себе.
Ведут домой. Убедились, что себе. Стали потом угощать даже ромом. Пили ром они из стаканчиков – наперстков. И ушли».
Партолина Мария Яковлевна, которая была еще девушкой, когда началась война, рассказала случай:
«Это было в 1942 году. По довоенной привычке пошла на вечеринку к подруге. В дом зашел вечером и мадьяр в чине офице-ра. Начал угощать конфетами. Я отказалась взять. Мадьяр нахму-рился и ударил меня так, что я упала на земляной пол. За это я решила ему отомстить. Взяли палку с гвоздями, подстерегла его, и ударила этой палкой по его голове. Прибежав домой, спряталась на чердаке сарая, забившись в самый дальний угол под солому. Пряталась там в течение недели, так как немцы ежедневно прихо-дили с обыском, но слава богу меня не нашли и никто из моих родных не пострадал».
Интересный случай вспоминает Романенко Мария Василь-евна. Женщины осенью работали в поле, возле дороги, убирая подсолнечник. Немец был наблюдателем. Он навязал знакомство одной девушке, имя которой уже забылось со временем, и начал с ней объясняться. Немец даже нашел мел и стали они писать на до-роге различные слова, чтобы понять друг друга. Увлеклись, а женщины ушли тем временем домой.
Больших зверств оккупанты не творили, хотя у Софьи Акимовны Романенко мадьяры сожгли дочь. Сожгли дом у Парто-линой Евдокии Николаевны. При отступлении мадьяры сожгли еще два дома, где находились их боеприпасы, чтобы они не достались русским войскам.
У Свешниковой Софьи Гавриловны при отступлении ото-брали корову, довели до села Ярки и бросили.
Во время войны жила большая дружная семья Петра Бров-ченко. Когда фашисты заняли село, старшему сыну Ивану испол-нилось 12 лет. В первые же дни оккупанты собрали все трудоспо-собное население и организовали трудовой концлагерь возле села Евдаково. По воспоминаниям Ивана Петровича, в этом лагере па-цанов было больше, чем взрослых. С раннего утра и до позднего вечера их гоняли на разные тяжелые работы. Чистили аэродром возле хутора Михново, строили железную дорогу на Острогожск. Домой не отпускали. Ночевали в бараках, подвалах, а с наступле-нием зимы лагерь перевели в село Карпенково.
Иван Петрович был свидетелем зверств карательного отря-да. Он видел, как расстреливали и вешали людей. На его глазах расстреляли двух молодых женщин за то, что они носили комсо-мольские значки. Дважды Иван совершал побег из концлагеря, но его ловили и возвращали за колючую проволоку.
Но не все оккупанты унижали местное население, некото-рые поступали по - человечески. Давали кое-что из еды, одежды, детей жалели, не посылали на трудные работы.
Вспоминает Петр Федорович Емцев, что один немецкий фельдшер спас ему жизнь. А было так: «Осенью 1942 года ребята гоняли лошадей, и одна лягнула его в ногу. Началось воспаление, по всем признакам это был столбняк. Мать повела его к лекарям и знахарям, и , отчаявшись отвезла его в Голопузовку, в немецкий медпункт. Молодой белокурый фельдшер знал немного русский язык. Он оказался добросердечным, стал делать ему уколы, пере-вязки, и через 17 дней он начал поправляться и встал на ноги.
Дети постоянно кружились в самых неподходящих местах и даже пытались сделать непрошеным частям какой-либо вред.
Рассказывает Романенко Дмитрий Васильевич, которому в то время было 10 лет. Их семью выселили из дома. Они жили в са-ду в небольшой землянке. Дмитрий Васильевич всячески старался отомстить за то, что они выгнали всю семью из дома. В доме жило 12 мадьяр. Один был особенно вредный, который его невзлюбил. Мать постоянно останавливала его, чтобы он не попадался на гла-за мадьяру. Они, пацаны войны, ведь не чувствовало опасности. Дмитрий Васильевич смастерил себе пращ и постоянно из него стрелял, старался попасть именно в этого мадьяра (по ночам). Од-нажды мадьяр так сильно схватил Дмитрия Васильевича за ухо, что пришлось отлеживаться три дня.
И еще случай подвернулся. С соседним мальчишкой Яшкой катались с горы на коровьих кизяках. А мадьяр поднимался в гору с водой в ведрах. Они его подцепили так, что тот летел с ведрами впереди них. Домой было страшно возвращаться. Мать ночью от-вела его в село Шумейки к родственникам, там и дождался он их отступления.
В январе 1943 года жители села прислушались к тому, что происходило недалеко от села. Со стороны Каменки слышался по-стоянный гул и стрельба.
Это началась Острогожско – Россошанская операция. Со-средоточение и подготовка операции длилась несколько недель в обеспечении строжайшей тайны с применением различных форм маскировки и дезинформации. « Внезапное наступление удалось 1. Намерения наших войск были скрыты, противник был обманут, что была показано успехами наших войск.»2
Враги ушли из села, бросив технику на горе, в сторону се-ла Дальнее Стояново. Оккупанты особо не сопротивлялись.
Люди вылезли из землянок, погребов, сараев, в село вошли русские солдаты.
Военное время тревожное, но все были рады, ведь наши пришли!
Морозные январские те дни были самыми жаркими для жи-телей села от радости победы, от того, что вновь стали свободны-ми. Война покатилась на запад.
В годы оккупации техники в селе не было. Работали вруч-ную. Выручали коровы, волы, лошади. Не хватало тягловой силы,
1. Василевский А. М. «Дело всей жизни», 1967 г., с. 34
2 Воронежский фронт. Острогожско-Россошанская операция 13 – 27 января 1943 г. с. 67
инвентаря, семян. Несмотря на трудности, военное время, после оккупации шло восстановление колхоза. Возвращался эва-куированный скот.
По окрестным полям и лесам бродили бесхозные лошади, брошенные эвакуированными или отбившиеся от воинских частей. Мальчишки ловили их и приводили в свои дворы. Около 50 голов немецкого скота осталось в селе.
Для защиты Родины тхоревцы не жалели ни сил, ни средств. По почину таловских колхозников в области развернулось широкое патриотическое движение по сбору средств на строитель-ство и покупку танковой колоны «Воронежский колхозник». Это движение было поддержано тружениками села и было собрано пятьдесят семь тысяч рублей.
Нанесенный ущерб в годы оккупации продолжал сильно сказываться на урожайности полей и состоянии животноводства. Так, в 1943 году средний урожай зерновых составил 2,6 центнера с гектара, сахарной свеклы – 21 центнер с гектара, картофеля – 63 центнеров с гектара. Надой молока на одну фуражную корову 831 литр, настриг шерсти 3 кг на одну овцу.1
Летят годы. Воспоминания о тех годах живут. И боль жи-вет о тех годах. Ведь страшно даже подумать, сколько односель-чан не вернулось домой, сколько слез пролито.
Из стихотворения местного поэта Н. Гойкалова.
В этой насмерть
Развязанной драке,
Как ни грустно,
Ни стало отца…
Был я там,
1. Некоторые данные по истории Каменского района, 1987 г. , с. 7
На могиле отцовской,
От родимого дома вдали,
Вот и все.
Только каждую весну
Пролетают над ней журавли.
Используемая литература.
1. Василевский А. М. «Дело всей жизни» 1967, с. 34
2. Г А В О . Р – 1440, он. 119, д. 169, л. 63
3 Некоторые данные по истории Каменского района, 1987, с. 7
